У власти ни родни, ни друзей нет - Ричард Евгеньевич Артус

развернув своего грифона, направился к скале, где их уже поджидал, подъехавший туда Один. Глафира, тяжело вздохнув, направила Тихушника следом за Андреем.

— Ну, здравствуй, вселенское недоразумение. — Поздоровался, улыбнувшись Один, едва они приземлились на скалу. — А я-то думаю, кто это моего главного жреца на атомы разобрал. А это оказывается, ты безобразничаешь. Вот скажи мне, зачем ты это сделал?

— А затем, — ответила Глафира вместо Андрея, — что если бы вы за своими подчиненными хорошо смотрели, то таких вопросов и задавать не пришлось бы, а нам, чтобы порядок навести, не нужно было бы через полмира мотаться.

— Это кто это у тебя там такой говорливый? — Заглянул за спину Андрею Один, где втянув голову в плечи, стояла Глафира. — Ты бы не за спиной пряталась, а вперед вышла, раз смелая такая.

— И ничего я не прячусь. — Покраснев, но, тем не менее, гордо вскинув голову, с вызовом ответила Глафира, и, сделав пару шагов, стала рядом с Андреем.

— Ну, вот скажи мне, — посмотрев на Глафиру своим единственным глазом, в котором плясали веселые искорки, спросил Один Андрея, — где ты таких боевых женщин находишь?

Но вместо Андрея, снова заговорила Глафира.

— Я вам не гриб, чтобы меня находить. — Еще сильнее нахохлилась она. Но чем сильнее она злилась, тем веселее становился Один. Видно специально ее зливший, и получавший от этого удовольствие, просто извращенец какой-то.

— Интересно, а что по этому поводу сказала бы Ирма? — Посмотрев на Андрея, он хитро так прищурил свой единственный глаз.

— По этому поводу мне нечего беспокоиться. — Спокойно ответил Андрей ему. — Глафира мне друг, к тому же у нее уже есть суженный.

— Друг говоришь? — Явно показывая, что не совсем верит его словам, мотнул Один головой.

— Эй, дядечка, это что еще за гнусные намеки такие? — Строго спросила сурового северного бога Глафира, при этом уперев руки себе в бока, что говорило о том, что все это может принять вполне серьезный оборот. Тихушник, стоявший все это время немного позади, вдруг как бы ненароком поменял диспозицию, и почти незаметно оказался вблизи восьминогой божественной лошадки. — Знаете ли, — тем временем продолжала Глафира, — за такое поведение, в моем мире, можно и по шапке нехило отгрести.

— Давай шапку бить не будем. — Зашелся смехом Один, и, кивнув головой в сторону, сквозь смех добавил. — И зверя своего лучше отзови, пока он копытом, по своей плотоядной морде не схлопотал. Слейпнир не очень любит, когда кто-то возле него крутится. — И переведя взгляд на Андрея снова спросил. — А все-таки, как ты думаешь. Как бы Ирма посмотрела на такую дружбу? Смогла бы она ужиться с твоей новой спутницей?

— А чего об этом думать. — Печально пожал плечами Андрей. — От этих дум она все одно здесь не появится.

— А если бы вдруг появилась такая возможность? — Снова хитро прищурился Один.

— То я бы тебе благодарен был. — Андрей аж шагнул на шаг ближе, не отводя своего напряженного пристального взгляда с его лица.

— Это радует. — Кивнул головой довольный Один. — Знаешь, так получилось, что теперь это вполне возможно устроить. Естественно я знаю, что ребята из вашего совета вас стараются порознь держать, что, на мой взгляд, не очень благородная затея. Хотя не буду прикидываться, я сам, скорее всего, поступил бы так же. И даже скажу больше, то, что я сейчас сделаю, как ты понимаешь, не совсем из любви к справедливости.

Андрей согласно кивнул головой. А Глафира про себя подумала, слушая этот разговор, какие все-таки интриганы эти небожители, а еще других, как жить честно надо, учат.

— Сейчас мне от тебя ничего не надо. — Меж тем удовлетворенный реакцией Андрея, продолжал говорить Один. — И может так случиться, что ничего и не понадобится, но если вдруг мне потребуется твоя помощь, я надеюсь, что ты вспомнишь сегодняшний разговор, и что я для тебя сделал. — Он задрал голову к небу и свистнул. Тут же с высоты к нему на плечо спикировал ворон. Один что-то прошептал птице, и та, каркнув, сорвалась с его плеча, и снова взмыла ввысь.

— Ну вот, — удовлетворенно потер он руки, — а пока ждем твою половинку, все-таки ответь. Какого черта ты моего первосвященника угробил?

— Он сам себя угробил. — Хмыкнул Андрей. — Могу чем угодно поклясться, что я его и пальцем не тронул.

— Ну да. — Кивнул головой Один. — Наслышан о твоих возможностях. Тут намедни, кто-то точно так же, одного из молодых дарований на перерождение в Москве отправил. Поэтому, не спрашиваю, как ты это сделал, а спрашиваю зачем? Это что, какой-то план чтобы мне досадить? Если это так, тогда получается, все наши прежние договоренности на данный момент, ничего не значат?

— Да у вас ярко выраженная какая-то мания преследования. — Вступила в разговор Глафира. — Вы что, всю жизнь так живете, подозревая вокруг себя сплошные заговоры? Просто чума. А уродца этого вашего, мы грохнули, — Глафира специально сделала ударение на мы, как бы разделяя всю ответственность за содеянное с Андреем, — потому что эта гнида, здесь такого наворотила, что все здесь живущие еще долго последствия расхлебывать будут. Одного костяного чудовища было бы достаточно, чтобы его сначала повесить, потом четвертовать, и после этого спалить, а пепел по ветру развеять.

— Ух, какая ты кровожадная. — Передернул плечами Один. — От такого приговора даже у меня мурашки по спине побежали. — Сказал он, при этом мягко улыбаясь. — А что это за костяное такое чудовище? И почему ты решила, что в его появлении мой главный инквизитор повинен? Да, кстати, и где это чудовище сейчас? Хотелось бы взглянуть на него одним глазком.

— Где его твой инквизитор раскопал, да оживил, то тебе местные укажут. — Начал отвечать на вопросы Одина Андрей. — Если тебя действительно это заинтересовало. А на счет того, где он сейчас, так мы его тоже по ветру развеяли, так что с любованием на творение рук своего первосвященника, ты слегка опоздал, и хочу заметить, сделать это было не очень просто. Поразительно живучая тварь оказалась, а следы его деятельности даже отсюда видно. Поэтому как видишь, никакого заговора против тебя, тут никто не замышлял. Мы все живое здесь от гибели спасали, ну и заодно, войну, которую опять-таки, твой служитель развязал, остановить хотели.

— Так что впору спасибо сказать, за наше своевременное вмешательство. — Закончила своим замечанием речь Андрея, Глафира.

— Спасибо, это не мне вам говорить, а тем людям, для которых вы старались, но, как понимаю, благодарности от них вы так и не получили, что меня в общем-то и не удивляет. Хотя, судя по всему, вам на их благодарность